|
>>
|
No. 70954
Файл
131876951623.png
- (547.18KB
, 1379x900
, Смотри у меня крокодил.png
)
Thumbnail displayed, click image for full size.
Год четвертый. Война. Часть первая, похуистическая
Эльфы припозднились. Я думал, что они уже не придут, однако нет – в середине весны их караван все-таки забрел в эту местность. Вместе с караваном пришла осада. Гоблины были счастливы: невероятными усилиями им удалось приручить крокодила. Собственно, я подозреваю, что они просто зашли мне его показать – осада встала на краю карты, зачищая окрестности от нежити, никак не реагируя на приглашающее открытую дверь и то и дело выбегающих наружу дварфов. Я, конечно, загнал Могучих Болтов на крышу караулки, но ничего не предвещало.
Караван обреченно потянулся внутрь. На первого эльфа, испуганного жавшегося к стене, гоблины не обратили никакого внимания. Ушастые приободрились, осмелели. Плохая была идея.
Ослик подошел слишком близко, и природная гоблинская доброта обрушилась на него ливнем стрел. Эльфы ринулись внутрь. Гоблины – за ними. Один из них подбежал в зону досягаемости стрелков и получил костяной болт в лоб от скучающего Могучего. Осада отступила к озеру и сконцентрировалась на ушастых вне пределов досягаемости Болтов. Чей-то меткий выстрел прошил бедро главного караванщика, и тот упал, истерично визжа от боли. Гоблины встретили это радостным криком (и рычанием, у них ведь был настоящий крокодил!) и снова подошли поближе. Раненый эльф из последних сил полз к дверям, за ним, утыканный стрелами, пытался следовать его ослик. Гоблины, хихикая, начали расстреливать эльфа, стараясь сделать так, чтобы у него не осталось ни одной здоровой части тела – стрелы летели в руки, в ноги, в пах и даже в зубы.
В это время один их новых членов городской стражи вышел на прогулку. В списке работ у него стояло «No Job», так что, полагаю, ему просто захотелось подышать свежим воздухом. За ним наружу выбежало несколько детей, шахтер и фермер, тоже с «No Job». Может, у них был пикник, может, им просто было интересно, а чего это тут все орут. Гоблины не стали отвлекаться от стрельбы по эльфу – все, кроме одного. Истекая слюной, зеленокожий оставил товарищей и бросился за ребенком, возбужденно размахивая арбалетом. Может, гоблин был голодным, может, он был гоблинским педо – не знаю. И ребенок, и гоблин бежали в сторону мемориала Лолору. Навстречу им с пикника шел стражник. Увидев такое беззаконие, он, естественно, бросился на гоблина, тот – от него.
Эльф, агонизируя, как раз дополз до дверей крепости, когда гоблины нашли себе новую мишень – стражника, который гнал гоблопедо прямо к его друзьям. По гоблину открыли огонь Болты, по защитнику детей - осада. Может, мне показалось, но трупы этой парочки какое-то время бежали по инерции, нашпигованные болтами и стрелами как иголочная подушка. Гоблины опять отошли. Некоторые из них отправились охотиться на выбежавших наружу дварфов, остальные скучали. Торговец, харкая кровью и обламывая ногти, кое-как продвигался к площади. В крепости нарастал топот.
Я представляю себе морды гоблинов, когда наружу, монотонно галдя «Shoes! Shoes!», выбежало порядка двадцати голых дварфов – женщин, мужчин, стариков, детей. Какое-то время осаждающие, порядком охуев, просто смотрели, как гражданские раздевают стражника, но потом все же разразились стрельбой. «Сынки – сказал я собранным во дворе стражникам – сейчас или никогда. В бой! За Тирана! За Бера! За Виталика!». И сынки побежали. Только, как обычно, не в атаку, а «pick up equipment». (Осадный инженер Ушат, ушедший в «on break» в самом начале осады, лишь посмеивался над дилетантами и допивал очередную бочку рома). Вздохнув, я быстро зафорбидил весь выпавший лут, и запретил через приказы обирать жмуриков. Пострадавших среди гражданских было много, но мертвец только один, что воодушевляло. Вдобавок, еще один гоблин сунулся слишком близко и был сметен ураганом болтов.
Стража как раз закончился перепроверять свое оружие, когда главный караванщик отбросил коньки. Эльфы пошли назад. Вообще, я их понимаю – если бы я был эльфом, я бы тоже пытался покончить жизнь самоубийством. Отвага, правда, изменяла караванщикам - торговцы то яростно вырывались наружу, то с позором отступали, съежившись под огнем противника.
|